15.09.2020 Публицистика
Белстат опубликовал предварительные итоги переписи населения 2019 года. Нас стало примерно на 90 тыс. меньше, депопуляция продолжается, и это – самая плохая новость. Думаю, если бы перепись проводилась летом, цифра отличалась бы в лучшую сторону. Многие, выпавшие из переписи, вернулись в страну во время эпидемиологических мероприятий, в нашей стране санитарная обстановка была лучше, чем в крупных городах России и некоторых западноевропейских странах.
Но оставим базовые цифры демографии для специалистов, социологов, политиков. Литераторов больше интересует культурно-языковая структура общества.
Итак, общая численность населения Беларуси в 2019 г. 9 413 446 чел.
По итогам переписи населения в 2019 году белорусский язык указан в качестве родного у 5 094 928 жителей республики, дома же на нем разговаривают 2 447 764. Русский язык считают родным 3 983 765 жителей страны, а дома на нем разговаривают 6 718 557.
Цифры мало о чём говорят, если не анализировать их в динамике.
По итогам переписи населения в 2009 году белорусский язык указан в качестве родного у 5 058 402 жителей республики, дома же на нем разговаривают 2 227 175. Русский язык считают родным 3 948 074 жителей страны, а дома на нем разговаривают 6 672 964. Общая численность населения равнялась тогда 9 503 807 чел.
Переводим в проценты (округлённо).
2009 год: 53,2% считают белорусский родным языком, дома разговаривают по-белорусски 23,4%. Разговаривают по-русски 70,2%.
2019 год: 54,1% считают белорусский родным языком, дома разговаривают по-белорусски 26,0%. Разговаривают по-русски 71,4%.
С учётом субъективности ответов респондентов и, соответственно, неизбежной погрешности, показатели можно считать примерно равными. Пропорция та же.
Ситуация парадоксальная, сохраняющаяся на протяжении долгого времени: чуть более половины населения считает родным языком белорусский, но большинство белорусов общаются по-русски… То есть на неродном языке?
Цифры далеки от точности по ряду причин. Есть семьи, в которых один из родителей, филолог или журналист, разговаривает на белорусском, остальные – на русском или смеси. Наконец, огромное количество наших соотечественников использует так называемую трасянку, разговорный нелитературный язык, где сохранилась приближённая к белорусской фонетика, но преобладает русская лексика. Они говорят «жалезнадарожны», «звязда» и т.д. Так как методика переписи не выделяет пользователей трасянки в отдельную группу, так же как в Украине – пользователей суржика, их записывают со слов опрашиваемых чаще в белорусскоязычных, реже – в русскоязычных. На моей памяти, а я живу в Беларуси с рождения – с 1961 года, сельский народный говор, изначально близкий к белорусскому нормативному, был сильно разбавлен русизмами до трасянки.
Летнее время провожу в деревне в Логойском районе, в посёлке, точнее – в агрогородке, езжу оттуда на работу. Обретаюсь не среди претенциозных коттеджей минчан, а в обычном деревянном доме, вокруг – избы, огороды. Люди – сплошь труженики агрогородка, работники колхоза, сельская интеллигенция, обслуживающий персонал, а также пенсионеры. Язык общения – практически чисто русский. Школа в агрогородке – белорусскоязычная, некоторые родители возят детей в Логойск и даже в Минск в русскоязычные учебные заведения.
Можно констатировать, что меры по поддержке белорусского языка, в лучшем случае, притормозили сползание в сугубо русскую коммуникативную среду. Хорошо, что уникальное наречие народа Беларуси не утратило позиции. Но они и не усилились.
События в Украине 2014 года и последующих лет показали исключительную важность уникального местного языка в преимущественно русскоязычной стране. События лета и осени 2020 года в Беларуси вроде бы не связаны с языковой проблемой. Раскол в обществе идёт по политическим признакам, а не по языкам. Но мова не стала и консолидирующим фактором, не выступила фундаментом для общенациональной сплочённости.
Результаты переписи подчеркивают ещё одну проблему. Количество резидентов республики, считающих себя белорусами, увеличилось, хотя все мы прекрасно знаем о большом оттоке рабочей силы за рубеж, по разным оценкам, от 800 тыс. до полутора млн. наших сограждан, при том, что идёт замещающий иммиграционный процесс, сюда приехали десятки тысяч украинских семей, традиционно много россиян, постепенно натурализующихся, есть приток из Средней Азии и Китая. А процент белорусов растёт! Как это получается? Только за счёт того, что дети этнических русских, представителей иных народов, многие – выросшие в смешанных браках, считают принадлежность к этой земле, к этому народу основополагающим фактором. То есть белорусы как гражданская нация постепенно теснят белорусов как исключительно этническую группу, что в отсутствие доминирующего национального языка несёт риск размывания национальной идентичности. Как, например, во Франции, где граждане неевропейского происхождения добились статуса 100-процентных французов, некогда сугубо католическая страна наполнена мечетями, в часы намаза улицы Парижа запружены верующими на ковриках, арабоязычные неохотно учат французский – он им не сильно нужен; их общество это приняло, они вправе сами определять, что им нужно. А что нужно нам?
Не буду залезать в высокие материи национальной политики. Скажу о том, что мне близко.
Первое и главное: нужен высококачественный белорусскоязычный культурный контент. Книги, песни, кино на мове.
Только один пример: что поют на митингах. Прислушайтесь! Вроде бы общество сильно взбудоражено, политизировано. Быстрее всего, на взрыве эмоций, сочиняется песня, такая, что её будут петь и под красно-зелёными знамёнами, и под бело-красно-белыми, лучше – и под теми, и под другими… Ну и?
На протестах гремит Виктор Цой «Перемен» – из динамиков по-русски. Люди поют «Купалинку». Затем простецкие «Три черепахи», к социальным проблемам не имеющие ни малейшего отношения. Студенты МГЛУ – «Марсельезу». Самая протестная «Стены рухнут, рухнут, рухнут» прекрасно и музыкально звучит на польском языке, неплох, отдадим должное, русскоязычный вариант в исполнении российской рок-группы. Десятилетней давности перевод Хадановича на мову – это, простите, что-то из разряда железом по стеклу, беспомощная, непрофессиональная калька с польского, убившая и польское, и оригинальное испанское наполнение.
За неимением ничего нового, креативного, вдохновляющего, поют «Калыханку» с переделанными в духе КВН строчками, там что-то про разъезжающиеся автозаки. Точнее не скажу, но, по-моему, уровень детсада. Зато единственное свежее сугубо белорусское «произведение» протестов 2020 года!
Эмоциональный накал у демонстрантов, выходящих в поддержку Александра Лукашенко, по моим наблюдениям, ничуть не ниже. Люди, ценящие всё позитивное, что сделано в стране в предыдущие годы, и не утратившие веру в этот же курс, несмотря на все неоднозначности последних двух месяцев, настроены весьма решительно. И где их песни? Где их стихи? Где запоминающиеся, оригинальные лозунги, кричалки, девизы? Во время массовых мероприятий запускают саундтреки советского времени. Некоторые из них, на мой взгляд, не хуже современных, но это архивное идеологическое оружие.
Какие пронзительно-эмоциональные песни пели ветераны Афганистана… У нас численность ОМОНа, горрайорганов внутренних дел, внутренних войск, «Алмаза», «Альфы», непосредственно варящихся в гуще событий с 9 августа, – многие тысячи человек. Неужели никто не напоёт под гитару, что они видят, чувствуют, как относятся к происходящему?
Предвижу возражения авторов: но вот я же написал песню или стихотворение! Как раз на животрепещущую тему, о событиях последних дней... И именно на белорусском! Да, но имеет смысл говорить о таких произведениях, только если по популярности они хотя бы сравняются с «Тремя черепахами» - тогда зачёт. Пока – увы.
Я был на Дне белорусской письменности в Белыничах, любой, туда приехавший, мог лично убедиться: белорусский культурный ресурс огромен, но до сих пор не использован в полной мере.
В Беларуси по-прежнему не хватает белорусского. Это видно из цифр Белстата и просто невооружённым глазом.
Анатолий МАТВИЕНКО
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале Союз писателей Беларуси