
21.01.2021 Слово писателю
С известным композитором народным артистом Беларуси Эдуардом Ханком мы поговорили в одном из тихих классов Белгосфилармонии под номером 220. Почему запомнилась эта цифра? Именно такое напряжение в розетке электрической сети и именно столько вольт, кажется, проходит через тебя, когда общаешься с этим человеком. Ханок — человек-ураган, человек-метеор, выдающийся мелодист, автор научных открытий. Во всем идет своей дорогой, кумиров для себя не создает, даже, напротив, ниспровергает их.
— Эдуард Семенович, в апреле прошлого года вам исполнилось 80. 30 декабря вы отметили 50-летие начала своей творческой деятельности, когда впервые по Центральному телевидению прозвучала ваша песня «Зима» («Потолок ледяной, дверь скрипучая…») в исполнении Эдуарда Хиля. Но такое впечатление, что даты на вас не давят — вы полны энергии и замыслов. Откройте тайну: в чем секрет вашего творческого долголетия и оптимизма?
— Во-первых, давайте скажем честно, что никакого творческого долголетия не было и нет. Я не отношу себя к полномасштабным эстрадным композиторам, таким, например, как Вячеслав Добрынин или Раймонд Паулс, хотя последний больше себя считает пианистом.
Во-вторых, в моей судьбе есть три четкие профессии, сменяющие друг друга, может быть, поэтому я так долго и держусь на плаву. Первая — композитор классической музыки. Этот период включает учебу в Московской консерватории, которую я окончил по классу композиции у выдающегося советского композитора профессора Дмитрия Борисовича Кабалевского. Вторая моя профессия — композитор-песенник. Песенный период начался после окончания консерватории, и если говорить откровенно, закончился в 1983 году. Остальное время я занимаюсь наукой, которую и считаю своим главным делом. Нравится это кому-то или нет — мне без разницы. Объясню почему.
Был такой австрийский товарищ Уильям Гершель. У него тоже было три этапа. Во время первого он написал 24 симфонии, которые сегодня практически не исполняются. Потом Гершель бросил музыку и занялся математикой. Затем оставил и математику — переключился на оптику. И оказалось, что именно оптика — главное дело его жизни. В результате он открыл планету Уран, два спутника планеты Сатурн. А самое главное, Гершель открыл миру инфракрасные лучи.
Еще пример — Леонардо да Винчи. Как художник он был не очень и начал котироваться только через сто с лишним лет, когда Теофиль Готье обратил внимание на улыбку Мадонны. А в основном да Винчи был «массовиком-затейником» своего времени (организовывал потрясающие балы при дворе) и еще инженером-архитектором. Последние два года он официально работал у короля Франции Франциска I инженером и архитектором. Вот откуда все его изобретения и их выставки во многих городах, в том числе в Минске. Как его надо было называть современникам? Какой профессии он принадлежал? Сегодня задним числом мы все умны, называем его великим художником, только глядя из нынешнего дня.
И, наконец, Николай Чергинец. В молодости он был крайним правым нападающим легендарной футбольной команды «Динамо-Минск». Люди старшего поколения помнят эту знаменитую тройку нападающих: Мустыгин — Малофеев — Чергинец. Потом Чергинец дослужился до звания генерал-лейтенанта МВД, а затем стал известным писателем…
Я считаю, что каждый человек талантлив и имеет потенциальные возможности де-факто и де-юре. Де-факто для своего времени Сальери был великим композитором, а Моцарт — обыкновенным. В свое время его никто не воспринимал всерьез, может, поэтому он так рано ушел из жизни, из-за этого абсолютного непризнания. А сегодня он великий, а Сальери — никто. Вот вам парадоксы жизни.

Впервые песня «Зима» («Потолок ледяной, дверь скрипучая…») прозвучала на Центральном телевидении 50 лет назад.
— Эдуард Семенович, что такое для вас неформат?
— Помню, как композитор Женя Мартынов спорил со мной, доказывая, что никакого неформата нет. А он есть! Что это? Это когда ваше энергетическое поле полностью заменяется новым, и вы, перестав слышать время, уходите в неформат. Вот почему в программах «Русского радио» никого из наших уже нет: ни Пахмутовой, ни Шаинского, ни Тухманова, ни Паулса…
Сегодня очень сильная подпитка для меня — два варианта выступлений, которые я разработал. Первый — творческие вечера в музыкальных театрах по бывшему Союзу. Это для меня кладезь. Все просто: отправляю в театры «минусовки», а артисты на мои песни делают театрализованные действия. В Калининграде уже такой вечер прошел, еще должны были состояться, но коронавирус помешал.
А вторая форма выступления — встречи с молодежью. Прихожу к ним и говорю: «Я не ваш композитор, ребята, я писал песни для ваших пап, мам, бабушек и дедушек, но поскольку вы их слышали, я вам сейчас их напою». И потом говорю: «А сейчас посмотрим, как вы знаете свои песни». И начинаю петь им сегодняшние молодежные хиты: «Зацепила меня», «Медлячок», «Между нами — пальба!», «Она хотела бы жить на Манхэттене…» или «Белые розы, желтые тюльпаны», «Незабудка — твой любимый цветок»... И начинается такой восторг, что я ухожу оттуда Бастой, хотя приходил к ним Тютькиным! В чем для меня польза от таких программ? Ты подзаряжаешься их энергетикой!

С Александрой Пахмутовой.
— А вы по жизни энергетический вампир?
— Наверное, что-то есть. Когда жену достаю, то энергию у нее забираю. Я человек режимный: сразу с утра холодный душ, и если плохо спал или приснилась какая-то ерунда, вся дурь уходит. Потом до пяти-шести часов работаешь…

Хит «Самурай», написанный на стихи Ларисы Рубальской, на концертах Ханок с удовольствием исполняет сам.
Что в меня еще вселяет оптимизм? Моя именная скамеечка в новом городском саду Бреста, именная елочка, посаженная около филармонии в Минске. Плюс тот факт, что моя главная песня (не «Малиновка» и не «Зима») каждый год звучит 9 мая на Красной площади. Это песня «Служить России», за которую Путин дал мне почетное российское гражданство. Я получил его в 2001 году, мне вручили его в Минске в посольстве России. Там же и пошутили, что, мол, поскольку гражданство почетное, то отныне по четным числам я гражданин России, а по нечетным — Беларуси. Теперь у меня есть фишка на концертах. Если выступаю, например, 16 января, говорю: «Сегодня перед вами выступал гражданин России народный артист Беларуси Эдуард Ханок». И публике это нравится.
— Почему именно «Служить России» вы называете своей главной песней?
— Потому что для меня, человека, родившегося в Советском Союзе, это не может быть по-другому. Никакие «потолки», «малиновки» и «завирухи» с ней не сравнятся. Уже 13 лет она звучит на Красной площади, а в 2019-м заканчивала еще и военный парад в Санкт-Петербурге, который принимал Путин. Автор слов — выдающийся поэт Илья Резник. Кстати, именно эта песня является гимном всероссийского детско-юношеского военно-патриотического движения «Юнармия». Даже при исполнении мною в России одного куплета этой песни залы встают!
А самая любимая песня, моя «палочка-выручалочка», — «Самурай» на стихи Ларисы Рубальской. Меня везде с ней принимают на ура. Есть в ней какая-то особая магия. Это единственная песня, которую зал на «Славянском базаре — 2020» слушал стоя. Еще я сам исполняю исповедальную песню «Брест».
Читайте далее: https://www.sb.by/articles/eduard-khanok-ya-otkryt-k-paradoksam-zhizni-.html